Первая степень - Страница 33

К оглавлению

– Думаю, да, – сказал Кевин, пожав плечами, – ошеломляющее утверждение, несомненно, достойное нашего ожидания.

Маркус тоже пожал плечами и вновь повернулся ко мне.

– Мой стиль прост: вы говорите мне, что вы хотите знать, а я это выясняю.

– Как?

Его взгляд стал чуть более угрожающим, и я счел за благо смягчить вопрос.

– Ну, я имею в виду – в общих чертах.

– Я задаю людям вопросы, – сказал он. – А люди на них отвечают. Со мной очень легко говорить.

Исчерпывающий ответ. Лично я предпочел бы подвергнуться допросу эсэс, нежели поговорить с Маркусом. Мне хотелось бы кое-что оговорить, но Кевин и Лори настоятельно рекомендовали его. Что ж, он в этих вещах разбирается не хуже меня, а она так даже лучше.

Мы с Кевином горячо поблагодарили Маркуса и, попрощавшись с ним, отправились ко мне домой. Навстречу нам из подъезда выскочила Эдна.

– Ты заметил, что Эдна в последние дни летает, как реактивная? – спросил я.

Но ответить он не успел: Эдна уже была у машины.

– Заходите, быстрее.

Она была встревожена.

– Что стряслось? – спросил я, едва поспевая за ней.

– Это вам Лори должна сказать.

Мы с Кевином перешли на бег и, открыв дверь, немедленно наткнулись на Лори. Она вцепилась в свой мобильный телефон и выглядела потрясенной.

– Мне только что позвонили, – сказала она нервно.

– Кто?

– Алекс Дорси.

Я взял себя в руки, и мы с Кевином отвели Лори в гостиную. Я инстинктивно чувствовал, что телефонный звонок обезглавленной жертвы убийства надо обсудить сдержанно и исключительно в рамках логики.

Лори объяснила, что она сняла трубку и сразу же узнала голос Дорси. Он сказал: «Здравствуй, Лори, это Алекс».

Она остолбенела настолько, что не смогла вымолвить ни слова в ответ, а Дорси продолжал: дескать, настал час возмездия за все, что она делала против него.

– Ты можешь точно вспомнить его слова? – спросил я.

Она покачала головой.

– Нет, точных формулировок я не помню – была слишком потрясена его звонком. Но они не слишком отличались от того, что вы слышали.

– И что ты ответила?

– Что у него ничего не получится, что кто-нибудь обязательно найдет его, и ему лучше бы сдаться добровольно.

– И что он сказал?

– «Ну, до встречи, новобранец» – вот все, что он сказал. И повесил трубку.

– Но ты уверена, что это был он? – спросил я.

Она кивнула.

– Абсолютно. Это был его голос. И он, как всегда, назвал меня «новобранец», потому что знал, как меня это раздражает. Энди, я ничего не понимаю. Они же сказали, что провели тест на ДНК. Кровь, без сомнения, принадлежала Дорси.

Следующий час мы провели, стараясь со всех сторон проанализировать, как мы должны к этому относиться. Свидетельство Лори в суде не будет иметь никакого практического значения. Заявление обвиняемой, никем не подтвержденное, будет воспринято как попытка оправдаться, причем попытка дурного толка. Незачем вообще заикаться об этом звонке; защита не должна обеспечивать обвинение какой бы то ни было информацией.

Однако донести этот факт до сведения властей было определенно в наших интересах. Этот звонок ставит вопросы, которые должны быть всесторонне изучены. Например, нельзя ли отследить звонок? Возможно ли, чтобы результаты теста на ДНК были подтасованы? Чье тело было в действительности сожжено на складе? Где находится Дорси и как убедить полицию попытаться найти человека, которого они считают мертвым?

Кевин полагал, что мы должны немедленно позвонить Дилану, а также проинформировать судью о ходе расследования. Я был против: Дилан поднимет наше заявление на смех и никак не прореагирует на него. Для меня вопрос состоял в том, должны ли мы сделать этот звонок достоянием полиции или прессы. Если вдуматься, лейтенант Сабонис не давал мне повода для недоверия, так что я решил начать с полиции. Пресса пусть будет запасным вариантом, если Сабонис никак не прореагирует.

Самое важное из того, что мы узнали, – это то, что Дорси жив. А поскольку нам известно, что кто-то сфабриковал против Лори обвинение в убийстве Дорси, то теперь ясно, что это сделал сам Дорси. Надо полагать, он же послал Стайнза.

Однако этот звонок при всей его низости показывал чудовищную самоуверенность Дорси, а также глубину его ненависти к Лори. Разрушить ее жизнь ему было недостаточно, чтобы торжествовать; он хотел, чтобы она знала, что это именно он своими руками разрушил ее. Я позвонил Сабонису и попросил его встретиться со мной как можно скорее, дабы обсудить новую информацию по делу. Он был удивлен и немного смущен этой просьбой; по правилам, мне надлежало обращаться через Дилана.

– Эта информация слишком важна, чтобы положить ее под сукно, – сказал я. – Разумеется, вы можете обсуждать ее с кем угодно, когда получите, но мне важно, чтобы вы узнали все из первых рук.

Сабонис согласился, и я попросил его приехать к нам, поскольку Лори могла бы сразу же ответить на вопросы, которые могут у него возникнуть. Он обещал быть через двадцать минут.

Я стал готовить Лори, чтобы она правильно отвечала на его вопросы. Лори приходилось участвовать в допросах, но не в качестве обвиняемой, и я объяснил ей, что перед ответом на любой вопрос надо сделать паузу, дабы я успел вмешаться, если будет необходимо. Позволять клиенту отвечать на вопросы полиции неудобно для любого адвоката, однако в данном случае это было необходимо нам.

Сабонис приехал на пять минут раньше, чем обещал. Я поблагодарил его за приезд и проводил в гостиную, где Лори рассказала подробности злосчастного звонка. Он выслушал все молча и с уважением, не произнеся ни слова, пока она не закончила.